Модели и принципы движения в восточной философии

Принципы движения

В восточном мировоззрении закрепилось своеобразное понимание времени и движения, которое можно представить в виде таких принципов:

1. Принцип цикличности

Данное понимание времени и движения черпалось из наблюдений за чередование времен года и ритмическими изменениями природы, с которой восточный человек пребывал в непрерывном органическом единстве.
Способ видения мира восточного человека определил его отношение ко времени и понимание движения, представляемое как скольжение по кругу, как ритмическое взаимочередование противоположных сущностей. «Инь-ян, – писала Т.П. Григорьева, -постепенно убывая, постепенно нарастая друг в друге, взаимочередуются, что и создает движение по кругу. Мир развивается циклами по моноцентрической схеме, путем движения туда-обратно, нарастания-убывания. В покое пребывает центр — абсолют, от него концентрическими кругами расходится бытие». В японской философии двустороннее движение «туда и обратно» определялось понятием каёу. В буддизме идея циклического существования основывалась на законе непостоянства и концепции сансары, круговорота человеческой жизни в состоянии невежества, решительно преодолеваемого достижением просветления.
В то же время, по словам Т.П. Григорьевой, в китайской философии движение обладает как циклической, так и линейной потенцией, так как осуществляется внутри круга, через центр тайцзи, туда и обратно.
Добавление к циклической модели еще одного измерения, позволяет представить ее в виде волнообразном движения, синусоиды, включающей ряд последовательных фаз: дно, подъем, гребень волны и спад.

2. Принцип волнообразного движения: вертикальные волны как подъем и опускание

Само время и движение понимаются как бесконечные переходы между Бытием и Ничто. Бытие всплывает из Небытия, достигает пика и опускается, переходит в бесформенное Небытие, чтобы вновь обрести свой порядок и форму.
«Все в Поднебесной то погружается, то всплывает, не остается одним и тем же на всю жизнь»,— писал Чжуан-цзы. При этом внутренне соответствие данной модели движения, следование Пути и составляет истинное предназначение человека: “Вместе с волной погружаюсь,- писал философ,- вместе с волной всплываю, следую за течением воды, не навязываю ничего от себя. Вот почему я хожу по воде”.
Данная объяснительная модель строения и функционирования мира упорядочивала существование и позволяла предсказывать будущее.
Как писал Ю.К. Щуцкий : «Благодаря ритму ставшее и еще не наступившее объединяются в одну систему, по которой будущее уже существует и в настоящем как „ростки” наступающих событий… и если деятельность человека нормирована таким образом, то он гармонически включается в свое окружение».
В буддизме абсолютная реальность традиционно представлялась в виде океана, а окружающая действительность с непрерывно возникающими и исчезающими волнами.
Таким образом, феноменальный мир соотносился с абсолютной реальностью как волна и океан, а вещи, события и сама жизнь, повинуясь мировому ритму, всплывали и растворялись в волнах вечности.
Образ всплывающей и исчезающей реальности, непрерывных переходов и волнообразного движения определил своеобразие японской архитектуры, живописи, садового искусства. “Чувствовать прекрасное – значит следовать природе, быть другом четырех времен года», –писал Басе.

3. Принцип спирального движения по вертикали

В восточной философии отсутствовало понятие эволюции, развития, прогрессивных изменений, понимаемых как переходы от низшего к высшему и замены старых форм новыми. «Если в западной модели мира, -писала Т.П. Григорьева, представления о движении основывались на понятиях прогресс и эволюция, то в восточной на категориях цикличности и вертикального накладывания одного на другое».
При этом бытие не создается, но произрастает из самого себя, старые формы изменяются сообразно новым внутренним и внешним обстоятельствам, в известном открываются новые смыслы, а нарастающие изменения укладываются витками спирали на единую ось пути.
Данное понимание изменений, считала Т.П. Григорьева формирует особое понимание времени, особое соотношение между настоящим, прошлым и будущим. «Движение по вертикали, когда нечто новое находит на ту же ось, на ту же основу, предполагает принципиально иное отношение к прошлому как фундаменту будущего, исчезновение которого означало бы крах всей системы. Перечеркнуть прошлое всё равно, что вырвать корень».
При этом новое не отрицает старое, но произрастает из него, восстанавливается в новом цикле, существует вместе с ним и бережно удерживается в уникальном моменте настоящего. Универсальные ритмы, пронизывающие бытие, культуру и само человеческое существование позволяют превратить целенаправленное открытие нового в прошлом в предвидение его в будущем.
По словам Т.П. Григорьевой: «Всеобщее движение ощущалось древними китайцами как встречный тип потоков: движение вперёд в равной степени предполагает движение назад. Встречный тип связи позволял прошлому сосуществовать с настоящим. Новое не должно существовать за счёт старого, но оно существует благодаря старому, произрастает из него».
Данное понимание новизны, заложившее основы восточного традиционализма было высказано еще Конфуцием: «Излагаю, а не творю, верю и люблю древность».
Верность пути, смыслам и исканиям старых мастеров, следование древним образцам и бережное сохранение традиций представляло собой воплощение подлинной вечнопреемственности духа, являлось знаком подлинного вкуса и образованности как в китайском, так и в японском искусстве.
Традиция была положена в основу искусства и человеческого бытия и понималась как вечнопреемственность потока жизни, бодрствующего сердца и открытие новых возможностей в самих вещах, которое представало как «вечнопреемство духа» (и шэнь).
Творчество как восстановление старого, как следование традиции и нахождение нового в старом и старого в новом. В японском искусстве высшее мастерство заключалось в изображении «древнего и причудливого» (гу гуай), того яркого, отличительного, что было уже увидено и многократно выражено и запечатлено.
Данный вид движения, – считала Т.П.Григорьева, основывался на понимании того, что новое возникает не за счёт старого, а путем восстановления “старого” в новом цикле. « У японцев существовало своё представление о характере движения: не заменять, а сохранять то, что было найдено когда-то. Если мир – живой организм, то всякого рода разорванность, прерывность ему противопоказана (нельзя сохранить жизнь, остановив дыхание). И эта настроенность ума не могла сказаться на художественных принципах».

Принцип фукинаоши (fukinaoshi) 

(букв. «заново делать») пересмотр и переосмысливание композиции, ситуации и объекта, ревизия и создание новых форм. Данный термин был перенесен из садового искусства, в котором он представляя собой метод создания новых форм, путем обрезания ветвей заросших деревьев. При этом данный вид трансформации должен обеспечивать новый рост и спонтанное создание новых «старых» форм.

4. Принцип Потока

В основу данного понимания движения был положены фундаментальные для восточной философии представления о способе существования Дао, как вечного потока становления и универсальной изменчивости. На вопрос, почему он так часто созерцает водный поток, Конфуций отвечал: «Потому что вода вечно пребывает в движении и без усилия растекается по земле. Вода всегда течет по пути, указанному природой: в этом она являет образец справедливости. Водный поток не имеет предела и никогда не иссякает: в этом он подобен Великому Пути. Вода стремглав направляется в глубокие ущелья: в этом она являет образец отваги. Вода равномерно заполняет пустоты: в этом она уподобляется закону. Омывая все сущее, она очищает мир от скверны». В Дао –дэ цзин» сказано: «Все вещи содержат инь и несут ян, которые взаимодействуют в неиссякаемом потоке энергии ци».
В этом случае метафора воды отражает поток Дао, а силу течения представляет дэ, благая сила, через которую оно проявляет себя в мире. «В потоке есть движение –писал Дж. Роули. Как бы раскрыло Дао свое присутствие без движения? “Дао ничего не делает, но ничего не остается не сделанным”. Со многих точек зрения этот аспект Дао оказывал наиболее тонкое и плодотворное влияние на внутренний динамизм картины». Понимание движения как потока выразилось в виде эстетического идеала, стиля мышления, поведения и творчества Фэн Лю (от. фэн «ветер и лю «поток”), признаками которого считались внутренняя свобода, раскованность, легкость, игра и спонтанное самовыражение.
В Буддизме мир предстает как поток дхарм, которые сами по себе абсолютны и неизменны, но сочетаясь каждое мгновенье по-новому, они непрерывно образуют новые структуры. В дзэн-буддизме сохраняется понимание бытия как становления, как свободного, беспрепятственного потока. «Если мир есть движение, дао,- писала Т.П. Григорьева, – если он безостановочен, то нужно вверить себя потоку. Дзэн — в некотором смысле дерзкая попытка человека уподобиться Вселенной, быть равным ей, жить в ее ритме, не чувствуя помех». Распространяя понимания движения в буддизме на поэтическое творчество, Басе писал: «Вот вам динамизм, нахлынувший поток впечатлений вместо застывших мгновений».

5. Принцип ритма

Принцип Ритма утверждает непрерывность движения всего сущего, периодичность перетекания всего в свою противоположность, необходимость улавливания естественного ритма вещей и явлений для достижения созвучия и резонанса с миром и передачи чувства жизненности и духовной гармонии в образах искусства.
Ритм (от. греч. rythmos – мерное течение) пронизывает все Мироздание, является универсальным законом и формообразующее началом бытия, культуры, социума и сознания, первоосновой жизни, средством самоорганизации творчества природы и человека. Ритм лежит в основе структурной организации пространства и времени, но преимущественно отражает динамические, темпоральные и процессуальные свойства самодвижущейся реальности. Он есть сущностное свойство и фундаментальный закон процессуального, энергийного бытия или становления, которое отражает онтологические представления восточной философии.
В основе принципа ритма лежит нераздельная двойственность Абсолюта, который попеременно проявляет свои универсальные начала: бытие –ничто, инь – ян, пустоту – наполненность и самодвижется посредством чередования центростремительных и центробежных сил, приливов и отливов, напряжения и расслабления, расширения и сжатия. В данном аспекте все сущности и явления мироздания существуют между своими предельными проявлениями и маятникообразно, ритмично движутся от одного полюса к другому.
Один раз Небытие, один раз Бытие и есть Перворитм который порождает и вмещает множественность взаимовложенных, разнородных и разнокачественных ритмов.
«Этот Принцип, – писала А.О.Акимова, – основан на первичном проявлении Абсолюта, как и все остальные Принципы. Абсолют вначале излучает энергию, создает Мироздание, наполняет его жизнью, затем медленно втягивает его для воссоздания себя».
На ритме построены законы движения космоса и природы, смена времен года, само дыхание и пульсирование клеток, музыкальный строй мироздания, представляющий собой чередование звуков и тишины.
Ритм сам по себе представляет собой упорядоченное, структурированное, гармонически ограниченное, но безостановочное движение. «Ритм, – утверждал А. В. Ахутин, – это способ ограничения непрерывных изменений, упорядочивания, организации движения. Ритм есть то, что превращает множественное, изменчивое, текущее (движение, время) в цельную форму, но форму движения, жизни (игра, пение, танец — исполнение)».
По своему определению ритм представляет собой чередование каких-либо элементов в определенной последовательности, циклическое возвращение чего-либо через одинаковые промежутки времени. Ритм процесса определяется двумя сущностными характеристиками: повторяемостью и цикличностью. В этом смысле ритм проявляется как чередование повторяющихся циклов, кругов или полных оборотов движения кругов различных явлений и действий.
Если цикл включает чередование этапов процесса, темп отражает частоту движения, то ритм его временную структуру, представляющую собой соотношение длительности частей движения: вдоха и выдоха, сжатия и расширения, анализа и переживания, восприятия мира и его выражения.
Таким образом, ритм порождается Первоциклом и, в то же время, вмещает в себя цепочки повторяющихся циклов. Все объекты и явления имеют свой собственный ритм, согласующийся с ритмами их над и подсистем, а сам единый ритм бытия голографическим образом вмещает ритмы разного качества, мерности и дробности.
Живой ритм движения представляет собой спиральный вид развития, в котором каждый новый цикл непохож на предыдущий, так как сохраняя лучшее, совершается в новых, постоянно изменяющихся условиях. Ритм это повторение вечно новых циклов, развивающихся в одном направлении явлений.
Единство законов строения и развития мира лежит в основе единого ритма движения пронизывающего и организующего природу, культуру, социум, все вещи, явления, процессы и формы, а также саму внутреннюю жизнь человека. При этом собственными ритмами обладают не только различные объекты, явления и процессы, но и отдельные этапы их развития.
Все органы и системы человека работают в определенных ритмах, с определенной периодичностью и цикличностью, а самому течению его жизни и всем видам активности свойственны спады и подъемы. В то же время, находясь в центре потоков всего разнообразия природных, социальных, культурных, поэтических и музыкальных ритмов, человек обладает способностью сознательно менять свой темпоритм от медиативного до экстатического творческого состояния.
Ритм, в этом смысле, представляет собой, изначальную, универсальную форму связи человека со всеми феноменальными мирами, с природой, временем и всем сущим.
Существуя внутри феноменальных миров, человек способен чутко воспринимать и улавливать тонкие ритмы космоса, отдельных объектов и процессов, выражать и запечатлевать их в произведениях искусства.
Изображение самого течения времени и движения, а значит и придание произведению особой силы и эмоциональности, осуществляется путем ритмического чередования элементов, последовательное восприятие которых создает чувство движения.
Именно творчество, являясь квинтэссенцией и высшей формой любого вида активности, обладает уникальным свойством сообразовывать и гармонизировать все возможные ритмы, соединять в миге настоящего прошлое и будущее.
В западном и восточном искусстве ритм является одним из самых эффективных формообразующих и выразительных средств. В музыке, поэзии и танце ритм имеет активную динамическую форму и проявляется в чередующихся во времени звуках, словесно-звуковых элементах и движениях. В живописи ритм является средством выражения динамики природных и житейских процессов и создается чередованием линий, красок, форм и их параметров в пространстве.
В восточной философии и эстетике, в которой бытие представлено как становление, а изменения являются единственным инвариантом, первым принципом живописи служил, сформулированный Се Хэ (V в.) универсальный закон ци-юнь шэн-дун (созвучие духа, движение жизни).
Б. Роуленд так писал о «Первом принципе» китайской живописи: «Он гласил, что главная цель художника должна состоять в том, чтобы насытить изображение чувством жизненности или духовной гармонии сообразно с особым характером движений, ритма или особыми чертами, присущими всем вещам в мире природы»
Китайский термин юнь имеет различные значения: ритм, чередование, вращение, движение, гармония, рифма – отзвук, в свою очередь «ци – юнь» переводится как «одухотворенная гармония, а шэн-дун, как движение жизни.
Реализация первого принципа с особой наглядностью и эмоциональной убедительностью передают в живописных полотнах динамизм и напряженность всего сущего. Данный принцип изнутри передает природу ритмического движения, соотношение изменчивости и постоянства, порядка и свободной хаотичности, жизненности и искусственности.
Б. Роуленд подчеркивал важность следованию первому принципу, который определял уровень мастерства и достоинства художника . «Он гласил, – писал автор, – что главная цель художника должна состоять в том, чтобы насытить изображение чувством жизненности или духовной гармонии сообразно с особым характером движений, ритма или особыми чертами, присущими всем вещам в мире природы». Реализация принципа придает образам особый динамизм, создает впечатление особой полноты, биения жизни, дыхания или духа.
Дж. Роули считал, что само «движение жизни» (шэн-дун), основывающееся на естественных ритмах, вызывается особым возвышенным состоянием «созвучием духа» (ци-юнь). «Внутренне энергийный и динамичный аспект Дао, – писал Дж. Роули, оказывал наиболее тонкое и плодотворное влияние на внутренний динамизм китайской живописи. Именно поэтому ей была свойственна «большая живость в передаче статичных объектов — качество, определявшееся главным образом ритмической организацией формы. Идея активности в покое прилагалась ко всем отношениям. Обычно она представала как результат взаимодействия противоположностей — инь и ян».
При этом, по мнению автора, китайский художник, передавая сущностное движение жизни, выражал на картине некоторый абстрактный, текучий, изначальный ритм. «Это ритм, скрывающийся за всеми свободными ритмами природы, ритм пламени, бурливого потока и плывущих облаков. Это ритм роста, где каждая ветка составлена из откликающихся друг другу изгибов, и это ритм рассеивания, присутствующий в морщинах гор….Подобное предположение кажется возможным, но отличительной чертой ритма в данном случае — качество, а не общая форма».
Дзэнский художник, существуя внутри потока непрерывных изменений, среди живых, пульсирующих вещей, стремился уловить их внутренний ритм, что-бы передать на полотне их движение, а не внешние формы. «При ритмическом созвучии, – писала Т.П. Григорьева, – начинает действовать закон резонанса, и когда сердце художника и «сердце» предмета бьются в унисон — рождается подлинное искусство, не препятствующее движению ци. Недаром в современном японском языке киин (кит. ци юнь) означает «грация, изящество, утонченность».
Ритм в дзэнском искусстве представляет собой материализованное время, внутреннюю структуру и сущность движущейся реальности, а также суть и ведущее выразительное средство искусства, понимаемого как улавливание и выражение резонанса и гармоничного созвучия всех феноменальных миров и движения духа.