Принцип единства и единородства человека и мира в дзэн

Принцип единородства  человека и мира в дэн-буддизме

Спонтанное и гармоничное сотворчество человека с миром основывается на изначальном единородстве и органическом единстве с ним. Японский художник жил и творил внутри природы, переживая внутреннее сродство, глубокую приобщенность ко всем ее проявлениям.
При этом мир, человек и все произведения искусства подчинялись и пронизывались единым универсальным законам естественного развития Пути. «Невозможно постичь Дао кисти и туши, если сам не хранишь в себе Дао», – говорили китайцы. По словам Е.Е. Малининой: «Возможность создавать прекрасное, – писала, – доступно человеку лишь в силу его однородности с природой, включённости в её ритм. Но и в самом творческом акте человек должен уподобиться природе. В его руках прекрасное должно непроизвольно “вырастать”, “рождаться”. Спонтанное возникать».
Приведение духа в согласие с Дао, следование законам Вселенной и полное растворение своего «я» в природе являлось императивом не только китайских, но и японских художников и поэтов. Джордж Сэнсом так говорил о японцах: «Они верили, что вся природа пронизана единым духом.
В этом, в частности, и заключалась цель занятий дзэн – очистить свой разум от эгоистических устремлений и достичь спокойного, интуитивного понимания своего единства с миром». По мнению Басё истинная поэзия рождается в единении душ человека и природы: “Чувствовать прекрасное – значит следовать природе, быть другом четырёх времён года», – писал поэт.

1.1. Принцип недеяния как основополагающий способ слияния с миром

Слияние с дао, обретение гармонии с миром и достижение состояния естественности, спонтанности и самотакости (кит. цзы жань, яп. сидзэн или дзинэн), осуществляется через недеяние (кит.у-вэй; яп.му-и).
При этом эти фундаментальные, близкие по смыслу понятия различаются их соотнесеннотью с внешним и внутренним миром. Так, по мнению Е.А. Торчинова: «Если “недеяние” раскрывается через отношение человека к окружающему миру, к сущему, то в “самотакости” он находится в таком же отношении к самому себе».
Так как в чань и дзэн буддизме единственной реальностью был внутренний мир, то обретение спонтанности, естественности и самотаковости достигалось следованием своей природе, которая едина с природой других вещей.
Как говорил третий патриарх чань-буддизма Сэнцань: «Следуя своей природе, ты следуешь Пути». Полное доверие к своей природе, порождало особый вид миросозерцания и поведения, заключающийся в отказе от всякого насилия над природой вещей и невмешательства в естественный ход развития мира. «[Если] только ты предашься недеянию, —писал Чжуан-цзы, — вещи будут сами собой развиваться… слейся в великом единении с самосущим эфиром».
Недеяние представляет собой способ существования Дао и имеет своим источником Небытие и Пустоту. В то же время так как Небытие исходно и проникает везде и всюду, а Пустота полна бесчисленными возможностями, то становится понятной знаменитая фраза: “Дао постоянно в Недеянии, но нет того, чего бы оно не делало”. По словам японского буддийского монаха Синрана (1173 — 1263): «Космическая пустота есть природа будды. Природа будды есть нёрай. Нёрай — есть недеяние». Японскому слову нёрай соответствует санскритское понятие татхата и таковость, которое соотносится с цзы жань (яп. дзинэн) или естественностью, спонтанностью, следованию дао.
В этом смысле недеяние как несотворенное и неизменное, является исходным, первичным видом внутренней активности, лежащей в основе любой, в том числе и творческой деятельности.
Таким образом, недеяние понимается как свободная самоестественная спонтанность, следование своей истинной природе и полное слияние с естественным ходом вещей. Оно может быть представлено как активная созерцательность, творческое видение, содержание которого наиболее полно раскрывается путем соотношения ключевых компонентов позиции, состояния и действия.
Позиция как выражение принципа недеяния состоит в невмешательстве в естественный ход событий и спонтанное саморазвитие мира, в сознательном ненарушении природы вещей и естественных законов, единых для природы и человека. Чжуан-цзы так характеризовал совершенного человека: «[Он предастся] безмятежности и недеянию, а [окажется] связанным со [всей] тьмой существ». По словам Е.А. Торчинова:
«Истинный мудрец не противостоит ни сущему, ни своей собственной природе, пребывая в покое недеяния и самотакости “беззаботного скитания” (сяо яо ю) в беспредельности мироздания».
Таким образом позиция мудреца проявляется в стремлении подражать Дао, улавливать ритм Вселенной, достигать однобытия с миром и жить в слиянии и гармонии с природой.
Состояние. Совершенное недеяние Муи (кит. увэй), близко буддийскому пониманию нирваны и дзэнского сатори, а также отрешенному состоянию му-син (не-ум), незамутненному сознанию, откидывающими все намеренные, ненужные и лишние действия. Состояние недеяния – это постоянная осознанность и бдительность, непрерывная готовность чутко реагировать на самые незначительные изменения внешней среды.
В то же время это достижение состояния недвойственности и вхождения в поток существования, спонтанного осуществления своей внутренней и внешней природы.
Действие. Принцип недеяния представляет собой совершение спонтанного, прямого действия, осуществляющегося в единстве с природой и с естественным ходом вещей, действие, которое происходит здесь и сейчас и достигает цели самым коротким путём.
«Таким образом, увэй,- писала Т.П.Григорьева, — не бездействие, а действие, сообразуемое с законами природы, разумная соизмеримость с естественным ритмом, с постоянно меняющимися условиями, с Переменами; этому и учит «И цзин» — упорядоченному действию».
По сути недеяние представляет собой самое совершенное искусство, которое позволяет миру спонтанно развивается из самого себя, а всем вещам свободно «произрастать» и «самотворится». Т.П.Григорьева приводит слова последователей даосизма: это принцип недействия, который заставляет все вещи действовать”. Но все сводится к одному: когда центр жизненной силы неподвижен, тогда и начинает проявлять себя творческая энергия в живописи, поэзии, драме, религии»
мир живет недеянием или в нем отсутствует силовой момент, какое либо вмешательство в естественный ход событий.
«Важнейшее отличие дао от обычного представления о боге в том, — замечает А. Уоттс, — что бог создает мир актом творения (вэй), а дао создает несотворением (увэй), что приблизительно соответствует нашему слову „произрастание”.

1.2. Слияние с природой посредством духовного резонанса с ее живым ритмом

Данный принцип дзэнского искусства является выражением первого закона китайской живописи «одухотворённый ритм живого движения» (Сэн Хэ, 5 в.) и основан на понимании, что естественные ритмы более реальны, чем сами вещи.
Реализация данного принципа предполагает необходимость чуткого улавливания духа и живого ритма природы, вхождения в резонанс с ее глубинной сущностью, а также спонтанного и чистого выражения своего внутреннего эмоционального отклика.
По мнению Б. Роуленда, данный, а также и все другие принципы, являются не жесткими правилами, а скорее нормами совершенства в исполнении. При этом главная цель художника состоит «в том, чтобы насытить изображение чувством жизненности или духовной гармонии сообразно с особым характером движений, ритма или особыми чертами, присущими всем вещам в мире природы».
Т.П. Григорьева отмечала, что в японской поэзии отсутствовало понятие рифмы, накладывающей ограничение, предзаданность, сковывала самопроизвольность хорошего стиха, который сам обладал внутренним ритмом подключающего его к вселенскому ритму. «Японские поэты нашли такую ритмическую последовательность звуков, которая приобщала к ритму Космоса или Пути-Дао».
Глубокое осознание, интуитивное ощущение единого вкуса реальности, схватывание единства концентрации и свободы, покоя и движения вводят художника в особое творческое состояние. «Плыви вместе с потоком происходящего, – писал Чжуан Цзы, – и пусть твой ум будет свободным: оставайся сосредоточен, принимая все, что делаешь. В этом вся суть». Выражение подлинной жизненности в искусстве становится возможным только на основе эмоциональный отклика, резонанса собственных биений сердца с всеобщим мировым ритмом.

1.3. Единение и слияние с природой через уподобление и вживание

Одним из методов слияния с природой являлось уподобление ее объектам, вживание, переживание их чувств и видение изнутри. Как писала Т. А. Бычкова: «…чтобы нарисовать сосну, надо уподобиться сосне, чтобы нарисовать ручей, надо уподобиться ручью. И цветок откликнется, и дерево, если сосредоточиться целиком на этом цветке, на этом дереве».
Вживание в природу лежало в основе и поэтического творчества. Так, по словам Басе: “Учись сосне у сосны, бамбуку у бамбука. Уходи от самого себя. Учись – значит, проникай в предмет, открывай его сущность, чувствуй его, тогда родится стихотворение.”
Необходимым условием в слиянии с миром через вживание и постижение вещей и явлений, является избавление от собственного эгоистичного «я» и достижение сатори, которое и есть переживание высшего единства.
Воплощаясь в объекты природы, художник открывает новую реальность и обретая новое существование, спонтанно выражает их душу, движение жизни, уникальные ритмы и подлинную природу.
Если стебель бамбука наклоняется под силой ветра, – писали В.А. Пронников и И.Д. Ладанов, -ветка дерева гнется под весом снега, а травинка сгибается к земле под тяжестью росы, то все ото должно пройти через сердце художника. Только в этом случае, утверждают японцы, возможно творение шедевра, только так можно передать дух движения жизни».
Вживание в природу, приобщение к ее естественным ритмам и обретение духовного единства, позволяет преодолеть простое подражание внешним формам и видимым проявлениям, а проникнуть внутрь объектов, следовать их духу, идее, глубинным смыслам и тенденциям.

1.4. Принцип неразличения и нерасчлененности субъекта и объекта, человека и природы, материи и духа

В буддизме отсутствует понятие дуализма любых начал, явлений и понятий, а если он упоминается, то только как метод и трамплин для выхода за пределы, для погружении в просветленную недвойственность. Избавление от своего фрагментарного я ведет к пониманию, что не существует никакой обособленной реальности познающего субъекта, отличной от совокупности всех познаваемых вещей. «…Будда… постоянно учил, – пишет О. Розенберг, — что …самостоятельного «я» нет, что нет и обособленного от него мира, нет самостоятельных предметов, нет обособленной «жизни»,
В дзен-буддизме утверждается, что в мире нет ничего изначально субъективного и изначально объективного. Осознание всеобщей связи и взаимозависимости всех вещей и явлений, ведет к разотождествлению со своим личным «я» и глубоким осознанием того, что субъект в той же степени творит объект, в какой объект творит субъект. Вернее, в процессе творчества меняются взаимоотношения между субъектом и объектом, преобразовывается система взаимосвязей, которая и является единой подлинной реальностью.
«Когда вы выходите за пределы ума, – писал Ошо, -даже идея «я есмь» исчезает. Когда «я» тоже исчезает, и вы начинаете чувствовать глубокую вовлеченность в существование, без ограничений — тогда только дзен расцветает в вас. Фактически, это и есть состояние пробужденного сознания.Но оно не имеет в центре ни «я», ни атмана, ни «себя».